Petr Badmaev Карьера: Деятель
Рождение: Россия
Бадмаев Петр Александрович (1851-1920), врач, специалист по тибетской медицине, крестник императора Александра III. До крещения носил имя Жамсаран. В 1871 г. поступил в Петербургский университет на восточный факультет, слушал лекции в Военно-медицинской академии. С 1875 г. на службе в Азиатском департаменте МИД. Занимался лечебной практикой (лечил травами, порошками собственного изготовления).

Петр Александрович (Жамсаран) Бадмаев родился в Забайкалье в 1851 году (дата рождения требует уточнения). Он был младшим сыном в семье зажиточного скотовода Засогола Бадмаева. Самый старшой брат его, Сультим (Александр Александрович), был эмчи-ламой, то есть лекарем тибетской медицины. В конце пятидесятых годов он перебрался в Петербург и открыл там аптеку лекарственных трав. Младший, Жамсаран, окончил Иркутскую гимназию и в шестидесятых годах приехал к брату. В Петербурге оба брата приняли православие. Так Жамсаран стал Петром Александровичем. Этот одаренный и неординарный мужчина получил два высших образования. В 1871 году он поступил на факультет восточных языков Петербургского университета по китайско-монголо-маньчжурскому разряду, тот, что окончил в 1875 году. Одновременно Петр Александрович окончил Медико-хирургическую академию. Завершив образование, он поступил на службу в Азиатский департамент министерства иностранных дел и по роду деятельности неоднократно ездил в Китай, Монголию и Тибет, выполняя различные поручения, связанные с усилением сферы влияния России в этом регионе. В Тибете он ещё усовершенствовал свои знания тибетской медицины, полученные от умершего к тому времени брата. Врачебной практикой (и крайне успешной) Петр Бадмаев занимался с 1875 года вплоть до конца жизни. Целью его было формирование тибетской медицины в России. В начале века он перевел на российский язык книгу "Жуд-Ши" (основы врачебной науки Тибета). После революции его работа не издавался и был ещё раз опубликован только в 1991 году.

Однако в данном издании основное местоположение уделяется не врачебной деятельности П. А. Бадмаева, а политической и коммерческой стороне его жизни. Итак, прослужив восемнадцать лет в министерстве иностранных дел, он вышел в отставку в ранге действительного статского советника. Можно изречь, что итогом его работы была "Записка Александру III о задачах русской политики на азиатском Востоке" (количество четвертая настоящего издания). Прежде чем обсуждать тот самый вопросительный мотив, необходимо вручить небольшую историческую справку. Положение на Востоке было довольно сложным. Индия и Непал уже столетний период были колонией Великобритании. Англичане усиленно стремились на север, в Гималаи и Тибет, где неизбежно должны были встретиться с Россией, в конце семидесятых годов завоевавшей Среднюю Азию. Монголия находилась под властью Китая. Япония, которой революция Мэйдзи 1868 года позволила вылезти на вмемирную арену после этого многовековой изоляции, стремилась к утверждению своею влияния на всем Дальнем Востоке. Монголия и Китай представляли заинтересованность как для Японии, так и для России. В древнем Китае с 1644 года правила маньчжурская династия Цин, годы которой были уже сочтены: во время революции 1911 года эта династия пала. В своей записке Бадмаев предвидел это. Он был убежденным монархистом и сторонником расширения влияния России на Востоке. Стремясь к переориентации российской политики на Восток, он строил грандиозные планы по включению Китая, Тибета и Монголии в сферу влияния России, вплоть до полного присоединения этих стран. В своей записке он рассказывает о многовековом движении русских на Восток, приводит легенду о "белом царе" и утверждает, что монголы с удовольствием перейдут в российское подданство. Он строит планы антикитайского восстания (точнее, восстания супротив династии Цин) в Монголии, мирного проникновения в Монголию, Тибет и Западный Китай и вхождения их в Российскую империю, что представляется невозможным. Особое внимательность Бадмаев обращает на Тибет, называя его ключом к Азии со стороны Индии. Он пишет: "Кто будет господствовать над Тибетом, будет господствовать и над всем Китаем". Очевидно, китайцам это было безупречно ясно, когда они завоевали Тибет в 1959 году, и это страна перестало быть. А в начале века Бадмаев, выражая российские имперские интересы, опасался возникновения прямой конфронтации с Англией на Тибете.

Убеждая императора Александра III, а потом и Николая II в необходимости усиления влияния на Востоке, Бадмаев разрабатывал планы экономического усиления этого влияния. Им было основано Забайкальское горнопромышленное товарищество. Он пишет о золотодобыче, о развитии сельского хозяйства на Дальнем Востоке и в Сибири, о необходимости его поддержки со стороны государства. Особое внимательность уделяется им решению земельного вопроса в Бурятии. Заботясь о своем народе, Бадмаев открыл для своих земляков в Петербурге частную гимназию и пытался достичь для нее официального статуса ("Записка Николаю II", количество четвертая). Как дипломат он настаивал на создании специального дипломатического корпуса, члены которого должны были проходить особую подготовку для работы на Востоке.

Огромное внимательность П. А. Бадмаев уделял строительству железных дорог. Он считал необходимым сооружение железнодорожной ветки от Семипалатинска до границы с Монголией и, дальше, трансмонгольской железной дороги, указывая на залежи полезных ископаемых в тех местах. В пятой части этого издания приводятся документы, связанные с железнодорожными концессионными предприятиями Бадмаева. Деятельность Бадмаева затрагивала не только Сибирь и Дальний Восток. Так, в 1916 году он организовал акционерное среда для работы в турецкой Армении, в то время занятой русскими войсками. В феврале 1917 года, практически за считанные дни до падения монархии, которой Бадмаев был так предан, он пишет императору о необходимости развития Мурманского порта и дальнейшего строительства Мурманской железной дороги. Однако все планы Бадмаева рухнули в том же 1917 году. Он был выслан из страны Временным правительством, но задержан в Гельсингфорсе (в настоящее время Хельсинки) и следом месячного заключения вернулся в Петроград. Там он продолжал свою медицинскую дело, немного раз арестовывался ЧК, но умер в своей постели, 29 июля 1920 года.

Долгие годы имя моего деда, Петра Александровича Бадмаева, крупного ученого, основоположника врачебной науки Тибета в европейской части России, исследователя Востока, первого переводчика на русский язык фундаментального труда "Жуд-Ши" - главного руководства по тибетской медицине, было незаслуженно забыто и, более того, сознательно замалчивалось.

Ему ставилось в вину то, что он как известный врачеватель своего времени лечил членов царской семьи, имел генеральский чин и т.п. Жена П.А. Бадмаева, моя бабушка Е.Ф. Бадмаева, пыталась восстановить справедливость в отношении своего мужа. Еще в 1950-е годы она обращалась в Министерство здравоохранения с предложением передать архивы П.А. Бадмаева, его труды, раскрывающие систему врачебной науки Тибета, для опубликования. Она скончалась в 1954г., так и не дождавшись ответа.

В 1960-годы моя мама, младшая дочь П.А. Бадмаева, врач, - Аида Петровна Гусева (по мужу) также обращалась в Минздрав и в Академию медицинских наук с предложением об издании трудов отца, - ответ последовал весьма неопределенный. Об издании рецептуры тибетских лекарств ходатайствовал крупнейший специалист в области лекарственных растений, доктор фармацевтических наук, профессор А.Ф. Гамерман, при этом она сообщала, что П.А. Гусева провела значительную работу по систематизации трудов своего отца. Однако эти обращения остались без ответа.

Но времена менялись. В 1978г. - первая ласточка: Монгольская академия наук выпускает сборник "Лекарственные растения", и в числе первоисточников упоминаются два имени - П.А. Бадмаев как переводчик "Жуд-Ши" и А.П. Гусевой как автора ряда статей о тибетской медицине, опубликованных в "Научных записках Ленинградского химико-фармацевтического института". Книга эта вышла на русском языке, хотя небольшим тиражом, -1000 экз.

В декабре 1987г. меня пригласили на заседание Научного общества истории медицины, посвященное теме: "Тибетская медицина в Петербурге, Петрограде, Ленинграде". Докладчик, кандидат биологических наук, автор ряда трудов по истории медицины Т.И. Грекова посвятила основную часть доклада Бадмаевым. Много добрых слов было сказано на этом заседании о Петре Александровиче. Впервые с высокой научной трибуны я услышал: "Выдающиеся заслуги Петра Александровича Бадмаева долгое время замалчивались из-за его генеральского звания, близости ко двору, а также из-за его якобы дружбы с Распутиным. Однако найденные документы свидетельствуют о попытках П.А. Бадмаева разоблачить всесильного старца. Эти попытки, как и многие другие, не имели успеха, но свидетельствуют о позиции ученого".

Об этом заседании появилось сообщение в газете "Вечерний Ленинград". Затем большая статья " Бадмаевы - легенды и быль" с портретом деда была напечатана в воскресном приложении к газете "Известия" - "Неделе". Сотрудники АН СССР профессор И.Б. Погожев и старший научный сотрудник Э.Ю. Кушниренко с разрешения родных произвели опись архива П.А. Бадмаева. После этого ко мне с письмом обратились президент АН СССР академик Г.И. Марчук и директор Института радиационной медицины БССР академик АМН СССР В.А. Матюхин. Они охарактеризовали П.А. Бадмаева как крупнейшего знатока тибетской медицины и предложили издать его труды.

Я начал работу с архивом П.А. Бадмаева еще в 1975г., сразу после смерти матери, выполняя ее завет. В 11-м номере журнала "Новый мир" за 1989г. была опубликована подготовленная мной документальная повесть "Мой дед Жамсаран Бадмаев" с предисловием от редакции, в котором ссылались на сегодняшнюю актуальность трудов П.А. Бадмаева и проводилась оценка их академиком В.А. Матюхиным.

Фигурой деда заинтересовалось Центральное телевидение, посвятив ему получасовую передачу. Она состоялась 25 марта 1990г., а 25 апреля 1990г. "Медицинская газета" опубликовала большое интервью со мной.

Мой дед по рождению монгол, подростком пас овец в Агинской степи Забайкалья. Звали его Жамсаран, он был самым младшим, седьмым сыном Засогола Батмы, - скотовода средней руки. Жили в шестистенной юрте и кочевали по агинской степи. Происходило это в мирные времена середины прошлого века. Семья Батмы была известна в Аге, да и во всем Забайкалье.

Среди монголов, бурят принято знать своих предков до одиннадцатого колена. Эта традиция передается из рода в род. Свой род Засогол Батма вел от Добо Мергэна, того самого, что был отцом Чингиз - хана (Чингис-хан). Батма по-монгольски цветок лотоса, - именно так звали любимую дочь Чингиз - хана. Но семья Батмы была известна еще и тем, что самый старший из братьев - Сультим был эмчи-ламой (тибетским врачом) Степной думы и прославился своим искусством лечить по системе врачебной науки Тибета. Слава его распространилась и за пределы Аги.

Когда в Забайкалье вспыхнула эпидемия тифа, то русские власти обратились за помощью к тибетским лекарям. В борьбу с эпидемией тифа вступил Сультим со своими помощниками. Успешные результаты лечения удивили губернатора Восточной Сибири графа Муравьева-Амурского, прогрессивного деятеля того времени. По рекомендации Сультима пригласили в Петербург и устроили ему испытание в Николаевском военном госпитале, поручив лечить своими средствами самых безнадежных больных, в том числе страдающих бугорчаткой и раком. И вот документ об итогах: "Результаты врачевания А.А. Бадмаева* удостоверяются тем, что, по Высочайшему повелению, Медицинский Департамент Военного министерства 16 января 1862 года за №496 уведомил Бадмаева, что он награжден чином, с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам".

Александр Александрович Бадмаев открыл в Петербурге аптеку лекарственных трав и занялся частной практикой. Еще перед отъездом в Петербург он ходатайствовал перед губернскими властями, чтобы его младшего брата Жамсарана приняли в Иркутскую русскую классическую гимназию, и просьба эта была уважена. Жамсаран закончил гимназию с золотой медалью. Старший брат не случайно выделял Жамсарана из остальных братьев: он считал его наиболее способным. Теперь он просил родителей отпустить Жамсарана в Петербург - ему нужен был помощник, а в дальнейшем и преемник.

Жамсаран имел быстрый, пытливый ум, мгновенную реакцию, к тому же приехал в Петербург молодым, имея гимназическое образование. Он скоро адаптировался в новой среде, поступил на Восточный факультет Санкт-Петербургского университета. Одновременно начал посещать лекции в Медико-хирургической академии в качестве вольнослушателя с правом сдачи экзаменов. Жамсаран был чрезвычайно энергичный, общительный юноша, он всюду успевал, а вечерами перенимал от старшего брата тайны врачебной науки Тибета. И этот заряд неукротимой энергии, Божий дар, он пронес через всю свою жизнь. И в 60 лет он будет трудиться по 16 часов в день, и в 70! Однако день трудовой он строил мудро: выработал в себе привычку через три-четыре часа работы засыпать на семь-десять минут. От того ум его был всегда свеж и восприимчив.

Он заочно сдал экзамены в Академии и получил право врачевания. Но, имея запас знаний европейской медицины, он решил посвятить себя и медицине тибетской. По примеру брата, он крестился и взял себе имя Петр в честь своего кумира Петра Великого; отчество по имени императора. Крестным отцом его стал наследник - цесаревич, будущий император Александр III, в одном из писем деда Николаю II есть прямая ссылка на это.

По окончании университета, Петру предложили должность чиновника 8-класса в Азиатском департаменте МИД Российской Империи. Он принял должность. Она была связана с поездками в Китай, Монголию, Тибет, что отвечало его планам: добыть подлинные рукописи книги "Жуд-Ши" - главного руководства по изучению врачебной науки Тибета. По словам старшего брата, рукопись представляла собой длинные манускрипты, которые читать следовало не слева направо, а сверху вниз.

К сожалению, брат Александр рано умер, в 1873г. И аптека, и пациенты перешли к Петру. Этот период в жизни деда мало известен. Он ездил с поручениями своего департамента в Китай и Монголию, встречался с эмчи-ламами - знатоками врачебной науки Тибета, стремился перенять у них как можно больше. Фамилия Батмы и принадлежность к одной из ветвей рода Чингиз - Хана открывала ему все двери.

Во время этих поездок Петр Александрович, естественно, знакомится с событиями, происходящими в странах Востока. Побывав в Китае, он пришел к выводу, что правящая там маньчжурская династия скоро должна пасть (этот прогноз его позднее подтвердился). Далее, он мыслит, что Тибет - ключ к Азии со стороны Индии, и если англичане завладеют Тибетом, то они через Кукунор, Алашань и Монголию будут иметь влияние, с одной стороны, на наш Туркестан, а с другой - на Манчжурию и будут возбуждать против России весь буддийский мир. Эти и многие другие мысли он изложил в записке о русской политике на Востоке. Там много предложений, в том числе и о преобразовании Приамурского края. Записка эта датирован 1893г. и подписал ее уже надворный советник П. Бадмаев. На записке благожелательная резолюция Александра III: "Все это так ново, оригинально, что с трудом верится в возможность осуществления..."

Вскоре Петр Александрович Бадмаев получил генеральский чин действительного статского советника. После смерти Александра III в 1894 году дед уходит в отставку и посвящает себя исключительно тибетской медицине. Как складывается его личная жизнь, судьба? Еще в 1877 году он женился на дворянке Надежде Васильевой. Частная практика, которую он прерывал, приносила ему значительный доход. Он нашел в городе, стоящем на болоте, едва ли не единственное сухое высокое место - Поклонную гору в районе Удельной, откупил там участок и еще в 1880 годах по проекту архитектора Лебурдэ построил двухэтажный каменный дом с восточной башенкой.

В Петербурге П.А. Бадмаев уже широко известен как врач. Об этом свидетельствуют статья о нем, помещенная в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, вышедшей в 1891г. В четвертом томе о Бадмаевых сказано: "Бадмаевы - два брата, буряты, Александр Александрович Бадмаев был лектором калмыцкого языка Санкт-Петербургского университета в 60-х годах; Петр Александрович Бадмаев - младший брат и воспитанник предыдущего, родился в 1849г. Учился в Медико-хирургической академии и получил право врачебной практики. Лечит все болезни какими-то особыми, им самим изготовленными порошками, а также травами; несмотря на насмешки врачей, к Бадмаеву стекается огромное количество больных". Если энциклопедия вышла в 1890-х годах, то составлялась она в 1880-х.

Конечно, успех дела порождал и зависть коллег, но были и идейные, так сказать, противники тибетской медицины: что это за наука, которая лечит травами, отрицает методы традиционной европейской медицины?! Я думаю, что сама служба Петра Александровича в Азиатском департаменте имела ту логику, чтобы получить чины и с ними иметь сильную позицию: простого инородца легко было смести и даже засудить, обвинив в шарлатанстве. А с "вашим превосходительством" не очень пошутишь. Поэтому противники деда обвиняли не его, а тибетскую медицину, отрицая ее как науку.

На эти нападки дед ответил резкой полемической брошюрой "Ответ на неосновательные нападки членов Медицинского совета на врачебную науку Тибета" (вышла двумя изданиями: в 1903 и 1915 гг.) В ней он, в частности пишет: "У меня излечились десятки тысяч больных с болезнью "боро". Эти больные приходили ко мне с разными диагнозами европейских врачей: кто определял катар желудка, другой язву желудка, камни в печени, туберкулез. Все эти больные совершенно излечились. Способ исследования болезни, определения болезни и лечение по системе врачебной науки Тибета... стоит на строго научной почве".

В свою очередь он спрашивал своих оппонентов, "чем объяснить, что в Петербурге, в центре цивилизации России, где ученые европейские врачи так высоко держат знамя своей науки, тибетская медицина привлекла к себе взоры страждущих и стала центром всеобщего внимания? Почему трудящийся рабочий люд, имея даровое лечение, наполняет приемную врачебной науки Тибета, ежедневно сотнями ожидая очереди по два, по три часа, платя последний трудовой рубль... почему? Почему богатые также ожидают своей очереди и платят 5, 10, 25 р., тогда как они, сидя дома, могли бы пригласить к себе любую знаменитость, - почему?"

Здесь нужно пояснить относительно платы за лечение. Указанные суммы довольно значительны по тем временам. Но ему самому лекарства обходились дорого: большинство составных частей лекарства - травы, плоды деревьев - приходилось транспортировать из Бурятии, Монголии. С бедных он брал мало. По свидетельству моей бабушки, дед, иногда увидев бедно одетого человека, пришедшего к нему на прием, говорил ему: "Спрячьте деньги, потом, потом, ...", и лекарства давал бесплатно. А миллионер Манташев за визит к доктору оставлял не менее 25 рублей золотом.

В предисловии к своему "Ответу" Бадмаев пишет: "Отвечаю членам Мед. совета лишь во имя науки и идеи. Считаю своим долгом передать, воистину святое наследие, миру".

Но у деда нашлись сторонники и в академических кругах европейской медицины. В газете "Медицина" ?1 за 1899г. декан медицинского факультета Юрьевского университета профессор, впоследствии академик С.М. Васильев опубликовал очень благожелательную статью: "О системе врачебной науки Тибета П.А. Бадмаева". В ней он прослеживает историческую связь тибетской медицины с европейской и дает прекрасный отзыв о книге "Жуд-Ши" в переводе П.А. Бадмаева.

В начале 1900 года секретарем и помощником П.А. Бадмаева стала Елизавета Федоровна Юзбашева - старшая дочь штабс-капитана Кавказского корпуса русской армии. С 1903 года Елизавета Федоровна уже заведовала аптекой тибетских лекарственных трав в имении Бадмаева на Поклонной горе.

В 1905г. Е.Ф. Юзбашева стала его женой. (Подробно о Е.Ф. Юзбашевой - Бадмаевой см.: Новый мир, 1989, ?11.)

Елизавета Федоровна сумела стать незаменимым помощником Петра Александровича: редактировала его книги, изучила на память состав около 300 номеров лекарств, производимых в аптеке П.А. Бадмаева. В его отсутствие она самостоятельно вела прием - и это тоже зафиксировано в завещании, в котором он назначил распорядительницей своего имущества Елизавету Федоровну.

Как врач, Бадмаев не имел равных. В лечении больного едва ли не главное состоит в том, чтобы правильно поставить диагноз. По свидетельству моей бабушки, дед встречал пришедшего к нему на прием больного и начавшего, было, излагать свои жалобы, фразой: "Подождите! Вначале я попробую определить то, чем вы страдаете, а если ошибусь, поправьте меня... ", - и тут же, вглядевшись в лицо пациента и прослушав его пульс, начинал говорить, чем страдает больной. Тот бывал поражен точностью диагноза и уже безоговорочно начинал верить в доктора (а вера во врача и безусловное ему послушание - одно из требований врачебной науки Тибета). Каким же образом Бадмаев определял диагноз, не имея на руках данных медицинских исследований - анализа крови, мочи и т. п.?

Главное, конечно, опыт и врачебная интуиция. Это личные качества врача. Но существуют и объективные данные: цвет кожи, голос (очень важно!), наконец пульс (существуют сотни оттенков пульса, понятные врачу). Во врачебной науке Тибета есть даже термин "пульсовая диагностика". Если и эти данные не дают еще картины, то тибетский врач приступает к методичному расспросу больного. Но опять таки не спрашивает, что у вас болит; спрашивает, например, какое у вас ощущение после принятия пищи, какой вкус во рту и т. п. Петр Александрович тратил иногда на одного больного много времени, но, как правило, мгновенно ставил диагноз. Он считался крупнейшим диагностом.

Примечательно, что эта способность - умение безошибочно ставить диагноз - передалась его дочери Аиде Петровне Гусевой. Она была врач-хирург, работала в районной поликлинике. Слава диагноста пришла к ней постепенно. На консультацию стали присылать больных из Горздрава. Был случай, когда больной написал жалобу, "доктор Гусева поставила диагноз "на глазок", не посылая меня на исследование". Больного положили в клинику. Держали там три недели. Провели все исследования и выпустили с тем же диагнозом. Правда, недоверчивый пациент пришел к Гусевой и извинился.

При том, что европейская и тибетская медицина имеют одну цель - оказание помощи страждущему, методы лечения и диагностирования их различны.

Традиционный метод диагностики - когда врач осматривает больного, выслушивает, ощупывает, посылает на анализы, на рентген и т.д. Вследствие чего и ставит диагноз. Второй способ, который предпочитает врачебная наука Тибета (не отрицая первого), состоит в методике расспроса больного об его ощущениях после принятия пищи, настроении, наклонностях, а также в применении пульсовой диагностики. И если европейский врач может лишь констатировать, скажем, воспаление аппендицита или увеличение печени, наконец, появление опухоли, то тибетский врач может предсказать появление этой болезни за год, а то и за два, и таким образом предотвратить ее своими советами и лекарствами.

Для опытного же, талантливого врача, повторю, достаточно взглянуть на больного, чтобы по цвету кожи, выражению глаз, голосу, пульсации поставить диагноз.

Тибетские лекарства отличаются тем, что они не имеют противопоказаний и не вызывают никаких побочных явлений. Они полностью исключают применение химикатов. В их состав входят главным образом травы, произрастающие в Агинской степи Монголии, Тибете, а также плоды деревьев и минералы. Назначение этих лекарств состоит не в том, чтобы убить какие - то вредоносные микробы, а в том, чтобы помочь организму самому перебороть их. Лекарствами могут быть и яблоко, и стакан чистой воды. П.А. Бадмаев считал, что лекарством служит само окружающее нас пространство, коль скоро наш организм нуждается в нем.

По мере того как росла его слава, Бадмаева стали приглашать во дворец, обычно к одной из великих княжен, дочерей царя. Иногда во время посещения доктора появлялся император Николай II, которого Петр Александрович знал еще в юном возрасте. Поэтому считал возможным обращаться к нему с письмами. В частности, он жаловался царю на притеснения бурят при министре внутренних дел Плеве, запретившем им вести кочевой образ жизни. Дед, однако, отстоял право бурят кочевать по Агинской степи, хотя Плеве и грозил выслать его в Архангельск. По свидетельству секретаря Бадмаева Е.И. Вишневского, Петр Александрович в ответ на эту угрозу отослал министру письмо, в котором была фраза: "Что касается Архангельска, то я поеду туда лишь вместе с Вами". По отзывам тех, кто лично знал П.А. Бадмаева, он был очень смелый человек.

В 1925 году вышла книжка "За куллисами царизма" с подзаголовком "Архив тибетского врача Бадмаева". Там есть его письмо царю и по поводу взяток и с упреками, в том числе за поражение России в русско-японской войне. Дед всегда был на стороне гонимых. А когда гонимым стал его привилегированный класс в революции 1917г, он не примкнул к победителям, к большевикам, а остался верен своим монархическим взглядам и, кажется, не скрывал этого, за что и пострадал: его несколько раз арестовывали и сажали в тюрьму. В те лихие времена монархиста, да еще и бывшего генерала, могли и расстрелять. Но каждый раз его выручали пациенты, среди которых были и большевики, члены РСДРП со дня основания партии. Известен случай, когда его из тюрьмы освободила группа вооруженных матросов, пришедших к нему на прием. Ему было трудно смириться с новой властью. И на восьмом десятке лет в характере его жила та же неукротимость, свойственная ему всю жизнь. У него и с прежней, царской властью случались конфликты. В 1916г. он выгнал из своего дома на Поклонной министра внутренних дел А.Д. Протопопова, хотя знал, что Протопопов может убрать его с помощью секретных агентов под видом скажем, разбойного нападения (Это делалось во все времена.). Но на другой день, по просьбе того же Петра Александровича, Елизавета Федоровна ездила извиняться к Александру Дмитриевичу. При этом Бадмаев сказал так: "Передайте мои извинения моему пациенту. Может снова приехать. Министра я могу ругать, а больного - не вправе..." Протопопов был болен тяжелой наследственной болезнью, от него отказались европейские врачи.

В 1919г. дед, находясь в заключении в Чесменском лагере, дал пощечину коменданту лагеря за то, что тот посмел обратиться к нему грубо и на "ты". Комендант отправил деда на двое суток в карцер - в каменный мешок, где только можно было стоять по щиколотку в ледяной воде. После этого Петр Александрович впервые заболел тифом, который свирепствовал в лагере. Потом его положили в тюремный лазарет, и бабушка выхлопотала право быть при нем. Ей разрешили. Но верный себе Петр Александрович потребовал, чтобы в часы приема больных она ехала на Литейный 16, где находилась приемная, и вела прием.

Волнения за близких, тюрьмы, допросы подорвали железное здоровье Петра Александровича. Он легко мог бы избежать всех неприятностей, если бы выступил в газете со статьей, лояльной к новой власти, или принял бы японское подданство, как предлагал ему японский посол и при этом гарантировал беспрепятственный выезд с семьей в Японию. Но Петр Александрович не захотел покинуть Россию в тяжкий час испытаний и испил всю чашу разочарования, крушения надежд.

Умер он дома, в кругу семьи в небольшом пятикомнатном доме, который ему оставили. (Поместье на Поклонной реквизировали для военных нужд.) В жаркий день 1 августа 1920 года деда похоронили на Шкваловском кладбище. (Текст его завещания опубликован в "Новом мире", 1989, ?11.)

Умирая, П.А. взял слово с жены, что даже в день его смерти она не пропустила бы приема больных и продолжила его дело. Елизавета Федоровна Бадмаева выполнила завет мужа. С 1920 по 1937г. она вела прием в этом же кабинете деда, на Литейном 16, имея официальное разрешение Ленгорздравотдела.

Я вырос в доме бабушки, что стоял недалеко от Поклонной горы, там, где скончался Петр Александрович. То был бревенчатый особняк под железной крышей на высоком кирпичном фундаменте. К нему прилегали сад с прудом. В этом сиреневом саду и прошло мое детство. До 1937г. не было особых притеснений. Правда бабушку два раза вызывали в НКВД, предлагая сдать "бадмаевское золото". Бабушка сняла с руки золотой браслет, заявив, что все изъято в революцию. За браслет ей выдали расписку.

Приходили пожарные - инспектор предписал иметь огнетушитель, ибо весь огромный чердак дома был наполнен присланными из Бурятии засушенными травами, из которых приготовляли тибетские лекарства. Летом к нам приезжали буряты, монголы с очередной порцией трав и минералов. В 1935г. мама закончила 2-й Ленинградский медицинский институт и получила диплом врача. Она была знакома с врачебной наукой Тибета, но избрала хирургию. Работала она в 29-й поликлинике Выборгского района Ленинграда. Так мы жили до 1937г. А затем с бабушкой произошло то, что в те времена случалось чуть не в каждой семье. Она была арестована тройкой на 8 лет. Ей было шестьдесят восемь. Была она выслана в Каракалпакский гулаг, где пробыла два с половиной года.

В начале 1940г. мама моя добилась пересмотра дела Е.Ф. Бадмаевой. Ее освободили и разрешили вольно жить в любом провинциальном городе. Был избран город Вышний Волочек, что расположен на полпути между Ленинградом и Москвой. Мы ездили туда с мамой, сняли комнату, в которую бабушка и поселилась. В начале 1941г. ей разрешили так называемый "сто первый километр" от Ленинграда. И она переехала поближе, в Чудово, где ее и застала война.

Елизавете Федоровне много пришлось пережить, прежде чем она, в 1946г., получив полное "прощение", была привезена мною в Ленинград. Последние восемь лет жизни провела относительно спокойно, относительно, потому что до 1953 года едва ли не каждый живущий в нашей большой, прекрасной и несчастной стране думал, ложась в постель: не придут ли они ночью. Жили мы на окраине Выборгской стороны, в километре от бывшей дачи деда на Поклонной. В той белокаменной даче с восточной башенкой располагалось отделение милиции.

В 1930-е гг. бабушка каждое воскресенье ездила на Шуваловское кладбище и часто брала меня. И мы нередко находили на могиле свежие цветы от пациентов Петра Александровича. После войны я брал бабушку под руку, и мы ехали на могилу деда, но цветов уже там не находили - ушли пациенты, унесло время, война...

Елизавета Федоровна Бадмаева скончалась осенью 1954г. в возрасте 82 лет. Думаю, что нынешнее издание бадмаевского "Жуд-Ши" положит начало популяризации трудов П.А. Бадмаева.

В настоящее время (в начале апреля 1990г.) создан Научно-исследовательский центр тибетской медицины Петра Бадмаева, ставящий целью возрождение лечебной школы П.А. Бадмаева, а также издание его трудов. Кроме монументального труда по переводу "Жуд-Ши", им написаны работы, пропагандирующие тибетскую медицину, например "Ответ на неосновательные нападки членов Медицинского совета на врачебную науку Тибета", "Россия и Китай" и др. Отрадно то, что эти его труды актуальны и сегодня, ибо имеют, как считают ученые, непреходящее значение. А сама фигура Бадмаева с течением лет приковывает к себе большое внимание ученых, общественности и, конечно, людей, страдающих недугами.

В середине 1990г. ко мне обратился директор Ленинградского агрофизического института ВАСХНИЛ, доктор физико-математических наук Игорь Борисович Усков с интересным предложением: выращивать необходимые для изготовления тибетских лекарств травы в условиях Северо-Запада. (Обычно наша экспедиция собирала травы и корни в Агинской степи Забайкалья.) И.Б. Усков сообщил, что, по данным его института, расположенный на Ладожском озере остров Ваалам стоит на гранитной основе и обладает уникальным микроклиматом, характеризующимся длительным безморозным периодом и достаточным количеством осадков. И не случайно еще до революции существовавший на острове Вааламе монастырь имел аптеку лекарственных трав. Именно на островных системах, удаленных от промышленных центров, могут выращиваться экологически чистые растения. В результате переговоров Агрофизический институт и крупная ленинградская больница?26 выступили учредителями малого предприятия тибетской медицины и культивирования лекарственных растений им. П.А. Бадмаева. Исполком Калининского райсовета Ленинграда зарегистрировал новое предприятие.

Дело Петра Бадмаева продолжается.

П. А. Бадмаев по происхождению бурят. Его отец вёл кочевой образ жизни в Агинской степи Забайкалья.

Дата рождения

Год рождения Бадмаева неизвестен. Без всяких оснований в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона годом рождения указан 1849 год, а в современном Энциклопедическом словаре дается 1851 год. В его следственном деле лежит справка ЧК, где указано, что он родился в 1810 году. В заявлении на имя председателя ЧК от 10 августа 1919 года он написал: «Я, 109 лет старик, потому только, что имею большое имя, популярное в народе, - сижу в заключении без всякой вины и причины уже два месяца». Его дочь говорила: «Когда я родилась (это 1907 год), отцу было сто лет».

Имя и крещение

Был крестником императора Александра III. При принятии православия, Бадмаев выбрал себе имя в честь своего кумира - Петра I, а отчество традиционно давалось по имени царствующего лица, - так Жамсаран Бадмаев стал Петром Александровичем. Переход его в православие отнюдь не был конъюнктурным шагом: он уверовал искренне. Известно, что в 1881 году, собираясь в свою первую, двухлетнюю поездку на Восток, в Монголию, Китай и Тибет, он специально отправился просить благословения отца Иоанна Кронштадтского и получил его. Иоанн лично приезжал освящать знаменитый петербургский дом Бадмаева на Ярославском, 65. Именно Бадмаев лечил знаменитейшего русского священника, получившего несколько ножевых ран при втором покушении на него.

Деятельность

Пётр Бадмаев окончил гимназию в Иркутске. В 1871 поступил в Петербургский университет на Восточный факультет. В 1875 году окончил его с отличием по монгольско-маньчжурскому разряду. В это же время был вольнослушателем в Военно-медицинской академии. С 1875 на службе в Азиатском департаменте МИД. После смерти своего старшего брата Сультима (Александра Александровича) возглавил организованную им аптеку тибетских лекарственных трав в Санкт-Петербурге. В 1877 году П. А. Бадмаев женился на русской дворянке Надежде Васильевой.

Занимался лечебной практикой (лечил травами, порошками собственного изготовления). Пользовался доверием императора Александра III и Николая II. Долгое время лечил цесаревича Алексея. Выступал против Григория Распутина. На Поклонной горе имел дом, при котором находился огород, на котором он выращивал целебные травы.

Создал торговый дом «П. А. Бадмаев и Ко», действовавший в 1893-1897 гг. в Забайкалье. Целью торгового дома была торговля с бурятами. В здании торгового дома «П. А. Бадмаев и Ко» в Чите с 1895 г. издавалась первая частная газета Забайкалья «Жизнь на восточной окраине». Газета издавалась на монгольском и русском языках без контроля цензуры. Улучшил местную породу лошадей благодаря покупке в Читу Торговым домом Бадмаева чистокровных английских скаковых лошадей. Содействовал миссионерской деятельности Забайкальской духовной епархии. В 1909 г. организовал «Первое Забайкальское горно-промышленное товарищество» для разработки золотых приисков.

Предложения по интеграции в Россию стран Востока

В 1893 г. после нескольких экспедиций в Монголию, Китай и Тибет, Бадмаев-дипломат написал и подал императору Александр памятную записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке». План Бадмаева был грандиозным и предусматривал добровольное присоединение к России Монголии, Китая и Тибета. Он предсказывал, что дни маньчжурской династии в Китае сочтены, и предупреждал: если туда не придем мы, придут англичане. (Он не ошибся: после смерти Александра III англичане ввели войска в Тибет.) Бадмаев утверждал, что в Китае нет навыка самоуправления, страна привыкла к диктатуре и оттого встретит русских с покорностью и даже благодарностью. Император наложил на письмо резолюцию: «Все это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха». За представленный труд Петр Александрович получил генеральский чин - действительного статского советника.

Строившаяся при Александре III Транссибирская железнодорожная магистраль способствовала быстрому экономическому развитию дальневосточной окраины империи, до этого оторванной от центра. В своем докладе императору Бадмаев предлагал сменить экономическую ориентацию России с востока на юг - на Тибет, построив для этого еще одну железную дорогу к городу Ланчжоу-фу, расположенному в 1500 верстах от границы Российской империи и являющемуся, по мнению Бадмаева, ключом к Тибету. «Ланчжоу-фу - ключ в Тибет, Китай и Монголию. Вся торговля Китая попадет в наши руки, - убеждает он императора. - Европейцы не в состоянии с нами конкурировать… С проведением этой линии начнется финансово-экономическое могущество России».

Перспективы, описанные в докладе, заинтересовали министра финансов Витте. В сопроводительной записке к докладу тот пишет императору, что взгляды Бадмаева представляются ему «весьма серьёзными» и «устанавливающими новую точку зрения в практических вопросах политики… По своему географическому положению Тибет, с точки зрения интересов России, имеет важное политическое значение. Значение это особенно увеличилось в последнее время ввиду настойчивых стремлений англичан проникнуть в эту страну и подчинить ее своему политическому влиянию».

Больше повезло Бадмаеву с Николаем II. На этот раз он воздействовал на царя с помощью Распутина. 1 января 1904 года Бадмаев пишет императору: «Корень русской политики на Востоке лежит не в Китае, а именно в Тибете. Неужели истинно русский человек не поймет, сколь опасно допущение англичан в Тибет; японский вопрос - нуль по сравнению с тибетским». Не прошло и двух дней со дня написания письма, как по личному распоряжению императора на Тибет отправился подъесаул Уланов. Он получил двойное задание: во-первых, разузнать, что там делается, во-вторых, постараться настроить тибетцев против англичан. Начавшаяся через три недели война с Японией поставила крест на попытках Бадмаева установить контроль над тибетскими ущельями.

В 1911 и 1916 гг. вместе с П. Г. Курловым и Г. А. Манташевым выступил с проектами железнодорожного строительства в Монголии. Именно он первым внятно высказался за строительство Сибирской магистрали, впоследствии известной под именем БАМ.

Репрессии и смерть

В 1917 г. после февральской революции П. А. Бадмаев был выслан в Хельсинки.

Зимой 1919-1920 гг. находился в заключении в Петербургской городской тюрьме и в Чесменском лагере. Умер в июле 1920 года. Похоронен 1 августа 1920 г. на Шуваловском кладбище в Петрограде.

Мистические ордена Тибета

Среди эзотериков ходят слухи, что Бадмаев якобы был членом тибетского мистического общества Зелёный дракон. Из-за отсутствия какой-либо официальной документации в тайных организациях, аргументы «против» этого или «за» -- безосновательны.

Современность

• Племянник Бадмаева, Николай, возглавлял клинику тибетской медицины в Кисловодске, потом в Ленинграде; лечил Горького, Алексея Толстого, Бухарина, Куйбышева и прочую элиту. Он был арестован и в 1939 году расстрелян.
• Вдова Бадмаева, Елизавета Федоровна, провела 20 лет в лагерях, но выжила и сохранила архив, который находится сейчас у ее внуков. Внуки добиваются реабилитации памяти Бадмаева: изданы книги о нем, переиздан перевод «Жуд-Ши», выдвигается идея назвать именем целителя одну из улиц Улан-Удэ. В том же архиве лежит неизданная третья часть «Жуд-Ши» - практические рекомендации по изготовлению лекарств.
• Родственники Бадмаева продолжают заниматься тибетской медициной.
• В 1991 году по постановлению Президиума Академии наук был издан однотомник трудов Петра Бадмаева "Основы врачебной науки Тибета «Жуд-Ши».

Библиография

• Проект включения Тибета, Монголии и Китая в Российскую империю «О задачах русской политики на азиатском Востоке». 1893 г.
• Главное руководство по врачебной науке Тибета «Жуд-ши». СПб, 1903. 159 стр. М., Наука. 1991.
• Ответ на неосновательные нападки членов медицинского совета на врачебную науку Тибета. СПб, 1911. 72 стр.

Петр Бадмаев - биография и легенда

Датой своего рождения Бадмаев во всех документах называл... 1810 год (умер он в 1920-м). Дочь его, появившаяся на свет в 1907 году, уверяла, что на момент ее рождения отцу было сто лет! Требуя выпустить его из тюрьмы, куда он в 1920 году попадал неоднократно (впрочем, к счастью, всегда ненадолго), Бадмаев писал: "Я, старик 109 лет, известный всей России"... Насчет известности он не преувеличивал - может, и в вопросе о возрасте был точен?

Правда, строгий словарь Брокгауза и Эфрона без всякой романтики называет год его рождения: 1849. Никаких документов, подтверждающих эту дату, тем не менее нет. А по внешнему виду Бадмаеву легко можно было дать и 50, и 100. Мужской силы он не утратил до последних дней...

В 1854 году в Забайкалье разразилось моровое поветрие - тиф.

Генерал-губернатором Восточной Сибири был граф Муравьев-Амурский, он приказал для борьбы с эпидемией найти самого сведущего в медицинской науке Тибета местного врача. Бурятский совет старейшин назвал Цультима. Семейное предание говорит, что тот потребовал роту солдат: "Лекарства - моя, солдата - ваша. Кордон держать". Эпидемию остановили. Согласно семейной легенде, на вопрос о награде Цультим ответил так: скрестил руки на груди и прикоснулся пальцами к плечам, намекая на офицерские погоны.

Он хотел быть русским военным врачом.

Губернатор написал в столицу о необычном целителе. В 1857 году Цультим был уже в Петербурге, лекарским помощником в Николаевском военном госпитале, а в 1860 году открыл аптеку тибетских лекарственных средств и вызвал к себе Жамсарана, который с золотой медалью окончил гимназию. В 60-е годы он жил у брата и перенимал у него врачебную науку Тибета.

Бывал в православном храме Св. Пантелеймона Целителя. В эти годы, уже зрелым человеком, он принял важнейшее решение - креститься.

Сам он писал: "Я был буддистом-ламаитом, глубоко верующим и убежденным, знал шаманизм и шаманов, веру моих предков. Я оставил буддизм, не презирая и не унижая их взгляды, но только потому, что в мой разум, в мои чувства проникло учение Христа Спасителя с такой ясностью, что это учение Христа Спасителя озарило все мое существо". Так у него появилось второе, русское имя - Петр. Но с буддизмом Бадмаев не порывал: когда в Петербурге был заложен дацан, буддийский храм, сын скотовода принял участие в финансировании строительства.

Настоятель храма Св. Пантелеймона Целителя сам привез Бадмаева в Аничков дворец, где и произошла его встреча с крестным отцом - наследником престола, будущим Александром III. Государь-наследник спросил Жамсарана: до какого колена у бурят принято изучать свою родословную?

Принято до девятого, но я учил до одиннадцатого, потому что в одиннадцатом колене род наш происходит от Чингисхана,- был ответ.

Так потомок Рюрика окрестил потомка Чингисхана. Имя Бадмаев выбрал в честь своего кумира - Петра I, а отчество традиционно давалось по имени царствующего лица. Жамсаран Бадмаев стал Петром Александровичем. Переход его в православие отнюдь не был конъюнктурным шагом: он уверовал искренне. Известно, что в 1881 году, собираясь в свою первую, двухлетнюю поездку на Восток, в Монголию, Китай и Тибет, он специально отправился просить благословения отца Иоанна Кронштадтского и получил его.

Иоанн лично приезжал освящать знаменитый петербургский дом Бадмаева на Ярославском, 65. Именно Бадмаев лечил знаменитейшего русского священника после второго покушения на него (тогда Иоанн получил несколько ударов ножом).

В 1871 году Петр Александрович поступил на восточный факультет Петербургского университета и одновременно - в Медико-хирургическую академию. Оба учебных заведения он окончил с отличием, но его врачебный диплом остался в академии. Дело в том, что выпускник должен был давать клятву, что лечить будет лишь известными европейской науке средствами,- Бадмаев же мечтал посвятить себя врачебной науке Тибета, все секреты которой были собраны в старинном трактате "Жуд-Ши".

По выходе из университета он попал в Азиатский департамент министерства иностранных дел и вскоре отправился в длительную экспедицию по Монголии, Китаю и Тибету. Как дипломат он прощупывал там политическую ситуацию: Россия боролась за влияние на Востоке.

Как ученый Бадмаев вплотную занялся делом своей жизни - переводом тибетского медицинского трактата.

В России к концу XIX века врачебная наука Тибета завоевала огромную популярность. На прием к Бадмаеву - исключительно демократичному врачу - записывались и рабочие? и министры.

В энциклопедии Брокгауза о Бадмаеве говорилось: "Лечит все болезни какими-то особыми, им самим приготовленными порошками, а также травами; несмотря на насмешки врачей, к Бадмаеву стекается огромное количество больных".

По отзывам пациентов, половине больных от бадмаевского лечения становилось лучше, половине - хуже. Наследника Бадмаев не лечил, но пользовал членов царской семьи, министров, а позже - большевистских комиссаров.

Гонораров он не брал, но получил в подарок от царицы икону Казанской Божией Матери в окладе с бриллиантами.

Временное правительство после допроса выслало Бадмаева за границу, но уехал он недалеко, в Финляндию. Большевики в ноябре 1917-го разрешили ему вернуться - согласно легенде, он лечил революционных матросов от сифилиса. Он продолжал принимать больных, несколько раз был арестован за "контрреволюционную агитацию" (язвительный старик так и не научился держать язык за зубами).

Японский посол предложил ему уехать в Японию, но Бадмаев отказался. Были конфискованы его особняк в Петрограде, земли на Дону и в Забайкалье, но ему оставили приемную на Литейном и деревянный дом на Ярославском проспекте.

30 июля 1920 года Бадмаев умер у себя дома, на руках у жены. За три дня до смерти он отказался от всякого лечения. Умирая, взял слово с жены, что даже в день его смерти она не пропустит прием больных и будет продолжать его врачебное дело.

Дочери незадолго до смерти отца видели в церкви, стоявшей близ деревянного дома на Ярославском, таинственный свет среди ночи...

Етр Бадмаев - выдающийся бурятский травник и целитель - был лично знаком с двумя российскими императорами и лечил самого Иоанна Кронштадтского. В этом разделе мы размещаем статьи других авторов, которые на наш взгляд могут быть в той или иной степени полезны посетителям сайта.

Все статьи на сайте

Петр Бадмаев - великий знахарь из Бурятии

Петр Бадмаев. До революции 1917 года это имя гремело по всей России. Его знали и во дворцах петербургской знати, и в юртах кочевников в далекой Бурятии. Он был вхож в царские покои, к его мнению прислушивались министры, ему внимал сам Григорий Распутин, он занимал важные государственные должности. Но главным делом всей его жизни была тибетская медицина.

Правда или вымысел?

Петр Бадмаев был личностью известной, а удел таких - домыслы, сплетни. Один из самых распространенных слухов о Бадмаеве гласил, что он будто бы дожил до 109 лет, а в 100-летнем возрасте у него родилась дочь. Такую крепость и мужскую силу объясняли его увлечением восточными травами. Мол, ежедневно старичок принимает нужные отвары, а потому в 100 лет еще ого-го - огурец! Откуда взялся этот лестный для Петра Александровича миф, сказать трудно. Возможно, его сочинили благодарные пациенты, а может, предприимчивый бурят придумал его сам для пущего эффекта. Биографы Бадмаева тоже любят начинать рассказ о нем именно с этого «факта».

А в качестве доказательства обычно приводят справку из следственного дела ЧК, в которой Бадмаев собственной рукой написал следующее: «Я, 109 лет старик, потому только, что имею большое имя, популярное в народе, сижу в заключении без всякой вины и причины уже два месяца». А его родная дочь подтверждала: «Когда я родилась (это 1907 год), отцу было сто лет». Наверняка у Петра Александровича имелись свои причины для того, чтобы добавить себе годков. Кто его знает, может, он хотел разжалобить советскую власть, когда его кинули за решетку. На самом деле упрямые факты говорят о другом.

Из грязи в князи

В биографии деда его внук в подробностях рассказал о том, как Петр Бадмаев оказался в Санкт-Петербурге. История была замечательная. В середине XIX века в Забайкалье вспыхнула эпидемия тифа. Генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Муравьев-Амурский приказал найти для борьбы с болезнью самого сведущего в медицинской науке местного врача. Бурятский совет старейшин выбрал Сультима Бадмаева. Семейное предание гласит, что тот потребовал роту солдат со словами: «Лекарства моя, солдата ваша. Кордон держать».

Как уж там справлялся бурят с эпидемией, история умалчивает, но болезнь остановил. Когда Муравьев-Амурский спросил у Сультима, какую он желает награду за труды, тот скрестил руки на груди и прикоснулся пальцами к плечам, намекая на офицерские погоны. Губернатор написал в столицу прошение о награждении целителя. В Петербурге решили, что такой замечательный врач должен находиться в столице, а не на окраине Российской империи. Так Сультим Бадмаев оказался в городе на Неве. Там ему устроили испытание: в Николаевском военном госпитале поручили вылечить безнадежных больных.

Результат превзошел все ожидания, больные поправились, а Бадмаеву разрешили носить военный мундир и пользоваться правами военных врачей. В 1860 году Сультим открыл в Петербурге аптеку тибетских лекарственных трав и в помощь вызвал из Бурятии младшего брата - Жамсарана. Тот недавно окончил гимназию в Иркутске. Жамсаран - самый толковый из братьев Бадмаевых - успевал все: помогал старшему брату, готовился к вступительным экзаменам на восточный факультет Санкт-Петербургского университета, посещал лекции в Императорской медико-хирургической академии в качестве вольнослушателя с правом сдачи экзаменов.

В Энциклопедии Брокгауза и Эфрона годом рождения Жамсарана назван 1849 год, в других источниках - 1851-й. Точной даты рождения нет нигде, но очевидно, что к моменту, когда он появился в Северной столице, это был еще совершенно молодой человек. Трудолюбие Жамсарана не знало границ - он работал по 16 часов в сутки! В итоге успешно выдержал все экзамены и получил право врачевать. Однако европейская медицинская традиция его мало привлекала, и он решил посвятить себя тибетской медицине.

Крутой поворот

В жизни Бадмаева было много зигзагов и неожиданных поворотов. Один из них - крещение в православие. Для бурята это был непростой шаг А тем более для бурята с необычной родословной. Еще одна семейная легенда гласит, что братья Бадмаевы - потомки великого Чингисхана. «Я был буддистом-ламаитом, глубоко верующим и убежденным, знал шаманизм и шаманов, веру моих предков, - писал он. - Я оставил буддизм, не презирая и не унижая их взгляды, но только потому, что в мой разум, в мои чувства проникло учение Христа Спасителя с такой ясностью, что озарило все мое существо».

Поворотным моментом в судьбе Бадмаева стала встреча со знаменитым священником и проповедником Иоанном Кронштадтским, которого Жамсаран лечил тибетскими травами. Беседы с Иоанном перевернули душу и сознание бурята и привели к православию. Настоятель храма Святого Пантелеймона привез Бадмаева в Аничков дворец, где познакомил с цесаревичем, будущим царем Александром III. Наследник стал крестным отцом Бадмаева, а имя новообращенный выбрал в честь своего кумира - Петра Великого. Но с буддизмом Петр Александрович не порывал. Когда в Петербурге началось строительство дацана, он первым выделил средства.

На все руки мастер

В 1881 году Петр Александрович собрался в свою первую двухлетнюю поездку на Восток - в Монголию, Китай и Тибет. Его благословил в дорогу Иоанн Кронштадтский. Петр во что бы то ни стало хотел раздобыть подлинные рукописи книги «Жуд-Ши» - главного руководства по изучению врачебной науки Тибета.

Старинная фамилия Батмы и принадлежность к одной из ветвей рода Чингисхана открывала перед Бадмаевым все двери. Но Петр Александрович искал не только травы и древние манускрипты - политика также входила в сферу его интересов. Сметливый бурят быстро сообразил, что правящая маньчжурская династия доживает последние дни. По возвращении в 1893 году домой он предоставил царю записку, в которой предлагал присоединить к Приамурью Монголию и Тибет. В противном случае, предрекал он, туда вторгнутся англичане.

Александр III наложил на записку свою резолюцию: «Все это так ново, оригинально, что с трудом верится в возможность существования». За представленный труд Бадмаев получил генеральский чин - действительного статского советника. Но дальше дело не пошло. Когда на трон взошел Николай II, Бадмаев пытался воздействовать и на него через Григория Распутина. Император заинтересовался его предложениями, но начавшаяся воина с японцами поставила крест на попытках Бадмаева установить контроль над тибетскими ущельями. Бадмаев не унимался: именно он первым выступил с проектом Сибирской железной дороги, впоследствии известной как БАМ.

За государственными делами Петр Александрович не забывал лечить. Практика у него была обширнейшая. В плане диагностики он не знал себе равных. Мог указать на болезнь пациента только по его глазам, цвету волос, кожи, пульсу, вкусовым пристрастиям, наклонностям и настроению. Он мог даже предсказать появление той или иной болезни за год, а то и за два, и таким образом предотвратить ее.

Монархист

Когда грянула Октябрьская революция, Петр Александрович открыто заявил о своих монархических взглядах. Его несколько раз арестовывали и бросали в тюрьму. Выручали пациенты: обязательно находился кто-то, кто раньше пользовался его услугами. Известен случай, когда из тюрьмы его освободили матросы, которых прежде Бадмаев лечил от сифилиса.

В 1919 году, находясь в заключении в Чесменском лагере, Бадмаев влепил пощечину коменданту за то, что тот посмел обратиться к нему грубо и на ты. Комендант отправил арестанта в карцер - каменный мешок, где можно было только стоять по щиколотку в ледяной воде. В лагере доктор заболел тифом, который подорвал его здоровье. По возвращении из лагеря доктор уже не мог ходить. Японский посол предлагал Бадмаеву и его семье японское подданство и обещал беспрепятственный переезд в Токио. Петр Александрович остался верен родине и испил до конца свою чашу страданий.

Он умер в 1920 году в окружении родных, в маленьком домике, который оставили ему большевики. Умирая, взял с жены слово, что в день его похорон она не бросит приемную и больных. Елизавете Федоровне Бадмаевой тоже досталась нелегкая доля. В 1937 году ее арестовали. Ей было 68 лет. Два с половиной года она провела в ГУЛАГе, затем ей разрешили жить в любом провинциальном городе. Она выбрала Вышний Волочек. Лишь в 1946 году ей позволили вернуться в Ленинград. Имя Бадмаева долгие годы находилось под запретом. Однако о нем помнили: каждое воскресенье Елизавета Федоровна посещала могилу мужа, где всегда находила свежие цветы от благодарных пациентов.

Примечания

1. Бадмаев Петр - Основы врачебной науки Тибета. Жуд-Ши -